Гравюры на ветру - Страница 5

— И почему же она согласилась? — я удивленно взглянула на Алекса. — Что ты такого наболтал ей обо мне?

— Только обмолвился, что ты тоже многое помнишь. И потом, я не сказал тебе еще кое-что…

— О чем ты?

— Те картинки прошлого, которые ты видела. Они отпечатались в моей памяти. Удивительно, но многие из них странным образом похожи на те, что она описала в своей книге.

— Как это может быть? — я приподняла ворот куртки, спасаясь от усилившегося ветра.

— Еще одно доказательство того, что иногда можно встретить самого себя… Ладно, вот она идет. Пойдем, я вас познакомлю.

Мы пошли навстречу женщине в длинном сливочно-кремовом плаще, которая пересекала разбитые трамвайные пути. Что-то в ее внешности показалось мне знакомым. Обменявшись с ней приветствиями, Алекс суетливо сказал:

— Анн, я вас оставлю. Мне уже пора бежать, а вы, я думаю, найдете много общих тем для разговора…

После того, как он ушел, оставив нас возле хлюпающего тента открытой веранды, Анн кивнула в сторону стеклянной двери:

— Пойдемте, посидим в этом кафе. В такие пасмурные дни не стоит оставлять слова на ветру.

Мы зашли в пропахшее шоколадом тепло. Я давно не была здесь, и ремонт, украсивший стены кофейни немного выпуклыми палевыми цветами, стал для меня неожиданностью. Под протяжный стон блюза мы заняли столик возле прозрачной стены, за которой виднелась акварель парковых деревьев.

— Неплохой вид, — Анн сбросила сырой плащ на треногу вешалки.

— Да, мне нравится это кафе. Когда-то это было наше с Алексом любимое место.

Я не знала, с чего начать беседу, и чтобы как-то скрыть неловкость, зашуршала желтовато-дынными страницами меню.

— Что-нибудь выбрали? — сутулый парень с глазами коалы, вытащил из кармана блокнот.

Я выпалила первое, что пришло на ум:

— Да, мне, пожалуйста, кофе с корицей и гранатовым сиропом.

— А я, наверное, выпью горячего чая с мятой.

Анн посмотрела вслед прихрамывающему официанту, и достала из сумочки картонный прямоугольник сигарилльной пачки:

— Мне всегда очень зябко. Даже в жару.

— Почему? — удивилась я.

— Это оттого что однажды я умерла, замерзнув от холода.

— Вы верите в перерождения?

— А вы разве нет? — она как-то грустно улыбнулась.

На миг мне показалось, что пространство вокруг нас стало плотнее. Анн… Она совсем не стесняется говорить о мире, в котором живет. Спокойно признается, что помнит прошлые жизни… У нее хватает на это смелости, как и у Алекса. А я так не могу — меня поцарапала легкая зависть. В отличие от нее, я никогда не разрешала легализоваться своей вере. Всегда считала себя балансирующей на грани безумия… Теряла силы и не могла принять происходящее. Нет… Конечно… Я тоже верю в реальность реинкарнаций, многое помню, иногда вижу картины. Но все это дается мне с такой мучительной болью, что нередко я насильно лишаю себя внутреннего зрения и искусственно становлюсь такой же как все. А потом… Когда в очередной раз действительность кидает меня в разочарование, я снова возвращаюсь в свои сны и из последних сил утешаюсь воспоминаниями. А Анн? Откуда же она черпает энергию для того, чтобы жить одновременно по обе стороны реальности? Занервничав, я стала складывать ромбом бумажную салфетку:

— Я не часто решаюсь говорить на подобные темы. Люди к таким признаниям относятся, как к болезни, считают веру в многомерное прошлое чем-то несерьезным. Хотя на самом-то деле очень многим кажется, что одна жизнь им слишком тесна.

Анн вытянула из серебра обертки бурую сигариллу и, щелкнув зажигалкой, прикурила:

— Вы напрасно скрываете свои знания. Они могли бы пригодиться многим людям. Как это говорилось в какой-то дальневосточной притче? Бабочке не стоит забираться обратно в кокон. Лучше рассказать окружающим о возможности полета.

— Боюсь, что у меня нет на это сил, — я посмотрела на извивающийся ступенями дым. — Кажется, я устала ждать.

— Любви?

— Да. Но это всего лишь слово. А речь ведь идет о гораздо большем, — я отпила глоток своего кофе, пряно пахнущего корицей. — Алекс сейчас бы меня раскритиковал. Разговоры о поиске вечной любви приводят его в негодование.

Она вспыхнула взглядом:

— Не всем дано понять, что у некоторых любовь спрятана за иконами.

Мне показалось, что Анн знает обо мне гораздо больше меня самой. На минуту мне стало страшно.

— Он говорил, что вы написали книгу. Где ее можно купить?

— Я вам ее сейчас подарю, — она перестала курить и вытащила из сумки синий томик. — Вот, возьмите. У некоторых она исполняет желания. Надеюсь, что вам повезет.

Исполняет желания? Мне вдруг отчаянно захотелось в это поверить. Но почему только у некоторых? И что нужно сделать, чтобы попасть в этот круг умеющих оживлять мечту? Я не произнесла ни слова и только молча разглядывала синеву лежавшего передо мной переплета. Однако Анн, должно быть, приняв мое молчание за скептицизм, проговорила:

— Иногда людям не хватает до счастья каких-то полшага. Кажется, именно в этих случаях мои произведения оказываются способны им помочь.

— А если надо больше, чем полшага? Если километры? — у меня заколотилось сердце.

— Я думаю, ваши полшага приведут к новой дороге, — она пристально посмотрела в глубину черной аллеи. — Знаете, что. Давайте сделаем так. Если вы поймете, что слова любовь бывает недостаточно для описания мечты, чиркните мне несколько слов. Вот, я написала здесь внизу адрес. И тогда я расскажу вам, как сделать еще один шаг.

— Вы всем помогаете его сделать?