Гравюры на ветру - Страница 84

Я почти перестал интересоваться женщинами и лишь иногда пересекался с какими-нибудь старинными подругами, которые были не против сходить со мной в ресторан, а после провести ночь. Я не заводил долговременных связей, не искал любви, не стремился создать семью. И больше не надеялся найти идеальную женщину, образ которой являлся мне в видениях много лет назад. Теперь я был уверен, что она никогда не существовала. А вся эта странная история с Анн, казалась мне спустя столько времени каким-то сном, который я по ошибке принял за реальность.

Порой мне было безумно жаль, что я так и не стал отцом для какого-то ребенка, не воспитал его, не реализовал себя в этой возвышенной любви, не сделал счастливой женщину, которой, возможно, пришлось растить его в одиночестве. Но потом эти мысли улетали в какую-то бездну, оставляя после себя горький привкус разочарования. Я медленно двигался к старости.

* 59 *

В окно залетел странный тревожный ветер. Последний раз такое было давным-давно во времена моей молодости, когда я любила Герарда, мечтала о мужчине, на которого буду молиться и отчаянно верила в прошлые жизни. Как это было давно.

Теперь мы жили вдвоем с мамой. Филипп вырос и уехал от нас в другой город. Вопреки заверениям гадалки он не стал жить в мире красок. Он выбрал совсем иной путь. Помню, в те времена я мечтала встретить мужчину, который смог бы стать для него отцом, полюбил бы его как родного. Но увы, все это оказалось лишь пустыми надеждами. Под давлением родных и близких, когда неожиданно в нашу жизнь вернулся его настоящий отец, я повторно вышла замуж. Но и эта связь не стала исключением из череды моих любовных неудач. Человек, которому я по какой-то странной наивности решила довериться, оказался наркоманом и обманщиком, что разумеется, учитывая мой взрывной характер, очень быстро привело к повторному разводу. Правда расстаться нам бы пришлось в любом случае — за несколько лет до своего пятидесятилетия он умер от передозировки.

Однако Филиппу не суждено было воспитываться в женском царстве. По неизвестной никому причине в тринадцать лет он неожиданно для всех устроился работать в монастырь, где старался проводить как можно больше свободного времени. Там он стал неформальным сыном всей братии, и каждый монах воспитывал его по своему усмотрению, стараясь вложить в этот процесс немалую часть души. В итоге он поступил в семинарию и теперь приезжал домой лишь изредка — на каникулы и в редкие праздники.

Конечно, ни я, ни мама, не оставались в стороне от процесса его профессионального становления. И поэтому нас стало менять соприкосновение с христианством, заставляя иными глазами смотреть на мир и по-новому оценивать происходящее вокруг. Мама превратилась в сильно верующего человека. А я, хоть и сопротивлялась новым процессам в моей голове, постепенно стала предавать свою персональную религию, почти перестала верить в прошлые жизни, не ждала появления истинной любви, и в итоге потеряла какую-то важную часть себя.

Зато в профессиональном смысле мне удалось добиться прогресса — я уже не бегала по заданиям, не писала про рестораны, а все чаще управляла сотрудниками, читала и правила тексты, разрабатывала планы публикаций. Так постепенно я дослужилась до места заместителя главного редактора одного известного новостного портала.

В общем-то дела шли не так уж плохо. А вот семейные ценности для меня существовать перестали. Брак я считала чем-то лицемерным, и зло смеялась, когда кто-то рассказывал мне о том, что есть мужчины, не изменяющие своим женам. Возможно такое искажение взглядов случилось со мной из-за Герарда, а может быть сыграло роль обилие ненужных мужчин на моем пути. Мне было на это наплевать. Я была уверена, что моя семейная жизнь не хуже, а может даже лучше, чем у многих других. А отсутствие любовных связей объясняла просто — приближалась старость.

* 60 *

За эти годы в жизни Анн почти ничего не изменилось — все происходило с ней лишь по ту сторону реальности. В этом же мире она по-прежнему жила одна, сильно болела и постоянно искала смысл своей странной судьбы.

Она наконец-то научилась писать магические тексты. Но не такие, которые исполняли желания читателей. Ей удалось открыть формулу создания произведений, сюжет которых трансформировался в реальность. Правда, мало кто читал эти книги, так как для большей части людей они были переполнены зашифрованными посланиями и слишком смелыми сюжетными ходами. Но она не отчаивалась, и выкладывала их для открытого просмотра в самые разные электронные библиотеки и на порталы самиздата.

Именно так она написала роман, в котором изменила не только судьбу своей страны, но и устроила грандиозную переделку всего мира. Она опубликовала эту книгу, не особенно заботясь о результате в силу неверия в свои силы, но уже спустя три года с удивлением стала угадывать в новостях ростки грядущих перемен. Постепенно мир начал преображаться. Вспыхивали войны и революции. Миллионы людей покидали родные места и переселялись на другие континенты. Порой безумие накатывало на целые страны. Теперь уже Анн жалела, что не придумала более гуманный сюжет для своей книги. Но вернуть все обратно было уже невозможно — тексты начинали необратимо действовать в момент, когда первый читатель доходил до финала.

К сожалению, Анн была серьезно больна. И из-за этого ее мозг будто бы утопал в отупляющем тумане. Она была уверена, что не может реализоваться как полноценный писатель, потому что у нее не хватает таланта. И ей даже не приходило в голову, что достаточно лишь описать свою собственную судьбу, сделав себя автором знаменитых на весь мир бестселлеров, как реальность начнет медленно, но четко меняться в нужную сторону. Не догадывалась она и о том, как легко можно было бы решить проблемы с обретением любви, хотя мысль о соединении со своим героем с помощью текстов не давала ей покоя.